Анджей Ясинский - Беглец [СИ от 21.11.11]
Ситуация казалась безвыходной. Ясно было одно: если не хочется разделить судьбу лошади, то надо выбираться отсюда. Старик не верил в безвыходные ситуации. Просто нужно хорошенько подумать и этот выход найти.
В конце концов, есть запас манокристаллов. Можно толкать повозку. В данной ситуации не приходится экономить.
— Расточительство! — сам себе доказывал Толлеус, дрожа от жадности. В ответ он лишь печально кивал, доставая сундучок со своим сокровищем.
— А как ты собрался толкать? Она же вон как глубоко увязла! — прищурившись, спросил старик и сам себе резонно возразил:
— Значит, сначала нужно ее выдернуть из трясины.
— Ишь ты, какой прыткий! Снизу подлезешь и на горбу поднимешь? — съязвил Толлеус-пессимист.
— На горбу бестолочи здоровые поднимать будут. А я Искусству сотню лет зря, что ли, учился? — возмутился оптимист. — Али забыл свой собственный подъемник, которым столько лет пользовался, чтобы без лестницы подниматься? — назидательно добавил он.
Старик, порывшись в вещах, извлек на свет прихваченный с собой из дома амулет и активировал — под повозкой начал расти защитный пузырь. Она опасно закачалась, с чавканьем освобождаясь из липкого плена.
"Вот сейчас перевернется и вдобавок самого сверху придавит!" — заволновался Толлеус. Однако, точно следуя воле искусника, пузырь вовремя изменил свою форму. Повозка слегка накренилась назад и аккуратно соскользнула на дорогу. Старик победно усмехнулся, смахнув со лба вдруг выступившие капли пота. "Лучше обратно по проверенной дороге" — здраво рассудил он. "Мало ли какие глубокие ямы могут быть впереди". Другой Толлеус в кои-то веки с ним согласился и добавил: "И хорошо бы навестить того фермера, что посоветовал этот путь и хорошенько "поблагодарить".
Теперь повозка стояла ровно и даже не касалась ступицами воды. "И по колено не будет" — на глаз определил старик.
— А вчера ты о чем думал? — окрысилось Альтер-эго. — Сразу бы так сделал, лошадь бы не сдохла!
— Не поехал бы через болота, так точно бы не сдохла, — отмахнулся Толлеус. — Что уж теперь…
Теперь оставалось полагаться только на свои силы, которых было не так уж много. Старик целые сутки ничего не ел, и воды в бурдюке плескалось совсем чуть-чуть. Хорошо хоть солнце разогнало орды летающих кровососов. Как-то смешно было прятаться от них в защитном пузыре, тратя драгоценную ману на его поддержание. Искусник просто хорошенько вымазался в грязи — не прокусить.
Теперь надо снова подтолкнуть повозку. Удар — и еще одна доска вылетела из борта, припечатав старика по хребту. Если б не металлический жилет, не встать бы ему после этого…
Словно радуясь неудаче человека, невдалеке захохотала болотная птица.
— Говорил же, шлем надо сделать! — рассердился Толлеус.
— Надо! — покорно согласился он. — Только не сейчас, сейчас нужна другая тяга!
Другая тяга бывает в печи. Горят дрова, разогретый дым и образует эту самую тягу… Толлеус решил попробовать. Печь посреди болота взять негде, да и дров тоже. Однако железный котелок был. Искусник, свесившись через борт, зачерпнул из лужи зеленую воду и установил на дно повозки. Если получится, потом придется подумать, как сделать, чтобы вода не выплескивалась: тягу ведь надо сделать вбок, а не вверх. Но для пробы сойдет пока так.
— Лягушек варить собрался? — спросил старик, заглядывая в котелок.
— Почти, — не отвлекаясь, буркнул Толлеус. — Вот только воду вскипячу!
Плетения огня в посохе не было. Но вещь, в общем-то, не сложная. Искусник достаточно быстро подобрал компоненты, собрав что-то типа светящейся точки, только горячей. Секунду помедлив, он сунул ее в воду. Она вмиг закипела, но огонек погас. Рукой Толлеус ощутил небольшой поток горячего воздуха от воды, но это было не серьезно. Надо помощнее, чтобы была постоянная реакция. Старик снова вызывал плетение, но в этот раз закачал ману от души. Шарик получился большой — только-только внутрь поместится. А уж горячий — жар чувствовался даже на расстоянии.
Столб раскаленного пара со страшным воем выстрелил вверх, захрустели доски, а сгинувший котелок зашипел где-то под повозкой. Какое-то время горе-изобретатель в ступоре смотрел на обугленные края дыры в днище, потом шумно выдохнул. "Ну ее, эту тягу… Колеса крутить надо, как у того старичка на самодвижущемся кресле из видений, а не толкать.."., пробурчал он. Альтер-эго согласно промолчало.
Бить стандартным плетением по колесу нельзя — сломается. Нужно как-то так сделать, чтобы удар был плавный… Изменение готовых плетений — дело неблагодарное. Трудно это. Нужно сначала разложить плетение на компоненты. Это быстро — глаз наметан. Но потом надо подобрать новые — тут получится далеко не сразу. Может уйти несколько часов.
Толлеус придумал проще: из сундука взял заготовку для амулета, поместил туда обычное плетение удара, а на входе поставил измененный "сторож". Мана накачивается в него и проходит дальше в плетение. При этом выходной канал расширяется тем больше, чем больше маны через него прошло.
— Опять ничего не получится! — излучал уверенность Толлеус-пессимист.
— Вот сейчас попробуем и узнаем, — не стал спорить искусник: — Не получится, так не получится. Хуже-то не будет!
Он прицепил к ободу переднего колеса свое плетение и привычно накачал маной. Секунду ничего не происходило, потом колесо ожило, проворачиваясь в грязи. Все быстрее и быстрее. Спицы слились в сплошной круг, вода забурлила, повозка затряслась и поползла вбок, к трясине. В следующее мгновение с треском переломилась ось. Колесо, почему-то завалившись на бок, рассерженным шмелем мелькнув в небе, умчалось за горизонт.
Повозку снова перекосило, поклажа посыпалась в грязь, Толлеус еле удержался, вцепившись в борт.
"Хуже не будет!" — хохотало, как ненормальное, Альтер-эго. А старик, беспомощно опустив посох, плакал. Слезы, подчиняясь извилистому рисунку морщин, катились в разные стороны, размывая грязь. За добрую сотню лет Толлеус накрепко свыкся с мыслью, что умрет от болезней. Теперь же он сидел и никак не мог поверить, что сгинет вот так — посреди топей от голода и жажды, как моряк на необитаемом острове.
"Бестолочь!" — не унимался хохотун. "Ни колеса, ни лодка с веслами тебе не помогут! Тут нужны сильные длинные ноги, как у той цапли! Видишь, как уверенно она расхаживает невдалеке и ловит жирных лягушек. А твои ноги короткие и слабые! Смирись!"
Всхлипывая, старик посмотрел на свои ноги: толстые вены застывшими червями оплели икры, пятна кровоизлияний, незаживающие ссадины, шпоры такие, что обувь не подобрать. "Вот если бы приделать новые ноги, как рука-протез у человека из видений", — думал он. "Тогда бы еще вчера сходил за помощью и за пару монет привел десяток деревенских — на руках бы повозку вынесли. Но это только чародеям удалось сконструировать такой протез. И шагающих големов строят только они… Кстати, а как они их строят? Как-то ведь получается — искусственные создания ходят и не падают. Значит, есть какой-то секрет?"
Вторую бессонную ночь старый искусник мечтал о големах, отгоняя голодный гнус. Только под утро, допив остатки воды, он забылся неспокойным сном.
Очнувшись к полудню, Толлеус решительно сжал губы: "Моя жизнь слишком ценна, чтобы оставить ее тут, в этой грязной луже. Не для того я десятилетиями сражался со смертью, чтобы теперь сдаться. Нужны длинные ноги? — Я их сделаю!" — сам себе заявил он. Пессимист широко ухмыльнулся, но искуснику было наплевать на него.
Строительный материал есть — длинные жерди от повозки вполне сгодятся. Суставы? — Плевать на суставы. Можно обойтись без них. В бродячих цирках артисты ходят на длинных ходулях — нужно что-то вроде этого, только ставить их надо не вертикально, а под большим углом. И ног надо не две, а побольше — Толлеус не отличался хорошей координацией и ловкостью и не льстил себе. Сначала он хотел сделать четыре лапы, как у животных. Три будут всегда стоять на земле, чтобы конструкция не падала. А четвертая будет шагать. Но искусник быстро понял, что такой вариант не хорош. Лучше сразу шесть ног, как у жуков.
В основе прямоугольный каркас от повозки. Не гнущиеся ноги-жерди, привязанные искусными нитями, расходятся веером в разные стороны. Другие нити, натягиваясь и расслабляясь, заставляют их двигаться. Каркас получился в метре над землей, также как во времена, когда он еще был настоящей повозкой.
Тонкие жерди все равно вязли в грязи, и Толлеус приделал ступни: разломал оставшиеся колеса на половинки. Получилось нормально — для болота в самый раз.
Конструкция простейшая. Единственная сложность — переставлять ноги правильно, чтобы они не цеплялись друг за друга. Пусть жук двигался медленно — не важно, но вручную делать каждый шаг было слишком утомительно.
Толлеус потратил несколько часов, прежде чем собрал и отрегулировал связку из целого вороха "смотрителей", "сторожей" и "слуг". Зато теперь жук двигался и даже поворачивал сам, подчиняясь простой команде с посоха.
